6 марта 2011 г. — день 80-летия Александра Алексеевича Боровкова. Юбилей для юбиляра — дело довольно грустное, но основание оглянуться назад, оценить сделанное, вспомнить пережитое и подумать о будущем. Для окружающих юбилейная дата выдающегося учёного не только возможность поблагодарить коллегу за то, что он для каждого из нас сделал, но и повод для размышлений о науке и людях, хранящих и создающих знания и несущих за знания ответственность перед будущими поколениями.
Боровков родился в Москве. Его отец, Алексей Андреевич, был выдающимся авиаконструктором. Он участвовал в разработке убирающегося шасси истребителя И-16, принятого для серийного производства. Совместно с И.Ф. Флоровым разработал учебно-тренировочные истребители УТИ четырех модификаций, работал в опытном конструкторском бюро В.Ф. Болховитинова над созданием первого советского реактивного истребителя. В истории авиации отмечен оригинальный проект самолёта с толкающим пропеллером и реактивными бустерами, известный на Западе как Borovkov–Florov D.
Боровков с детства мечтал повторить путь отца и пойти в авиастроение. Ранняя гибель отца в авиационной катастрофе 1945 г. помешала осуществить эти намерения. Вторым препятствием к реализации юношеской мечты стало направление в спецгруппу на мехмате МГУ и последующий призыв в армию в закрытые подразделения дешифровки. Именно там Боровков по необходимости занялся теорией вероятностей и математической статистикой, ставших с той поры главным делом его жизни.
Ещё служа в армии, Боровков поступил в заочную аспирантуру Математического института им. В.А. Стеклова. Научным руководителем Боровкова был А.Н. Колмогоров. В 1959 г. Боровков защитил кандидатскую диссертацию, и А.Н. Колмогоров рекомендовал его С.Л. Соболеву в качестве заведующего отделом теории вероятностей и математической статистики в формировавшийся в те годы Институт математики Сибирского отделения АН СССР. Вот уже полвека творческий путь Боровкова связан с Сибирью.
Наука сочетает в себе и Вавилонскую башню и пирамиду Хеопса. Многообразие диалектов науки не ведёт к её разрушению. Немалую роль в сохранении единства науки играет математика. Наука начинается с математики — зарубки на костях палеолита тому бесспорное свидетельство. Прошли столетия, наука давно перестала быть математикой, но геном mathesis universalis хранит. Математика, изучающая наиболее общие формы объективного мышления, даёт эталоны и инструменты для других наук. Математика стала логикой мышления. Надо понимать, что логика бывает разная. Особое место в современной науке занимают представления стохастические.
Достоверность людям не принадлежит. Окружающий нас мир столь сложен и своеобразен, что мы не можем игнорировать ущербность и случайность своих знаний и наблюдений. Увидеть закономерности, скрытые собственным невежеством, — задача теории вероятностей и математической статистики. К счастью, невежество многообразно и однородно — человечество сталкивается с сонмом независимых случайных величин, в общем одинаково распределенных в силу универсальности пробелов нашего знания. Человеческая слабость, невежество, оборачивается силой предельных теорем и закона больших чисел.
Современную стохастику в наши дни часто позиционируют как раздел теории меры. Подобные представления не вполне точны. Теория меры восходит к геометрии, возникшей из юридических процедур, требующих полной определенности и однозначности в применениях. Логика Аристотеля следовала за геометрией и отражала её методологию. Теория вероятностей имеет корни не в юриспруденции, а в процедурах прорицания и гадания, то есть предсказания будущего по случайным или мистическим экспериментам.
Вероятностное и детерминированное видение мира — две стороны мышления человека. Особенности мышления присущи людям как популяции, они вечны и никуда от нас не денутся. Часть взаимосвязи между детерминированной логикой и случаем была раскрыта Джорджем Булем в его гениальной работе «Исследования законов мышления, на которых основаны математические теории логики и вероятностей». Новый взгляд А.Н. Колмогорова, революционизировавший теорию вероятностей и математическую статистику, опирался на идеи Буля. Теоретико-мерный подход обогатил способы мышления и научные технологии, связанные с детерминированным выводом и стохастическим испытанием. Однако до полного понимания здесь очень далеко, нам еще предстоит выработать новое мировоззрение, элементы которого мы видим в современной физике, логике и стохастике. Роль вероятностного мышления недооценена. Человек в самом начале более полного понимания мира, основанного на квантовой механике и квантовой логике, на многообразии формализмов топосов, на переменных, нечетких и стохастических представлениях и закономерностях.
Основные научные достижения Боровкова относятся к предельным теоремам теории вероятностей, включая граничные задачи, исследование вероятностей больших уклонений и так называемые функциональные предельные теоремы. Он исследовал эргодичность и устойчивость случайных процессов, занимался теорией систем обслуживания, асимптотическими методами математической статистики, анализом многомерных цепей Маркова и многими другими актуальными разделами современной стохастики. Более полувека Боровков — один из лучших шерп на трудном пути к новым рубежам научного мышления.
Боровков — хранитель великих заветов московской математической школы. Он прямой ученик А.Н. Колмогорова, прямого ученика Н.Н. Лузина. Одна из лучших традиций школы Лузина — единство исследовательской и педагогической деятельности. Учёный — это и ученик и учитель в одном лице. Поэтому плохонький учёный — это плохонький учитель и плохонький ученик, а великий учёный велик и как ученик и как учитель. Школы и только школы делают из тружеников науки настоящих учёных, учёных по убеждению.
Наука служит истине, а потому истине служат и учёные. «Истина — главное», «нет ничего прекраснее истины», «поклоняться только истине» повторяли учителя прошлых лет. Страшное преступление учёного перед наукой — утрата объективности. Трудно представить себе и сделать нечто более чуждое науке, чем «солгать истину», т. е. сознательно поступиться фактами или логикой, исказить то, как оно есть на самом деле, руководствуясь субъективными соображениями за пределами науки.
Наука не моральный регулятор, но служение истине — нравственный долг учёного. Учёный по убеждениям чужд злодейству. К сожалению, способов предательства истины куда больше чем путей, ведущих к ней. Быть учёным по убеждениям — состояние не сертифицированное, не обязательное и довольно редкое для человека науки. Любой знает сколь волатильны и сиюминутны его каждодневные настрои и сколь гибки его моральные суждения. Человеческое первично — собственные интересы и близкие люди далеко не без оснований превалируют в наших суждениях и поступках над строгой и холодной красотой недоступной истины. Тем ценнее и важнее нравственные образцы непреклонности и принципиальности в отстаивании истины.
Учебники Боровкова — выдающийся вклад в отечественную и мировую математическую культуру. Боровков — основатель и признанный лидер сибирской школы теории вероятностей и математической статистики. Боровков строг и принципиален в отношении к собственному научному творчеству и творчеству своих учеников. Жизненный путь Боровкова доказывает, что протекционизм в науке — явление совсем не обязательное.
Боровков — большой учёный и достойный человек. В 80 лет человека перехвалить нельзя. Можно радоваться его успехам, сочувствовать его трудностям и благодарить его за сделанное для нас. Пожелаем Александру Алексеевичу здоровья, радостей новых свершений и наслаждения разнообразием жизни. Пусть его ученики будут достойны учителя.
18 марта 2011 г.
| English Page | Russian Page |