Творчество — феномен глубоко индивидуальный. В искусстве превалируют индивидуальность и субъективность, обогащающие человеческие чувства. Истина — высшая цель науки — требует объективности, лишённой малейшего субъективного окраса. Клод Бернар, великий французский физиолог — основоположник эндокринологии, писал: «искусство — это „я“, наука — это „мы“».
Певец науки, человек удивительной судьбы Фрэнсис Бэкон считал необходимым консолидировать усилия учёных для превращения науки в мощное средство овладения природой. Основатель эмпиризма, философ и литератор, он испытал немало триумфов и трагедий, пройдя путь от начинающего юриста до всесильного лорда-канцлера, осуждённого впоследствии за взяточничество. Тезис Бэкона «знание — сила» остаётся главным девизом науки и просвещения.
Коллективная наука родилась в XVII веке в форме королевских обществ и академий. Указ Петра о создании Петербургской академии наук — дата рождения современной науки в России, которую мы отмечаем 8 февраля. Приобретая черты социального института, наука разрушила реальный или воображаемый образ отшельника в башне из слоновой кости. Учёный стал государственным служащим и членом жестко регламентированного закрытого клуба.
Коллективная наука порождает прогрессивные формы обмена информацией и строгие механизмы объективизации знаний, чем соединяет и умножает усилия отдельных исследователей. В то же время коллективизм вносит в научную среду многие людские страсти и пороки — прежде всего, честолюбие и алчность. Человеческая натура не чужда борьбе за высшие места в сколь угодно малой иерархии, поиску благоволения «собаки дворника», жажде наживы и первенства в самых ничтожных и надуманных соревнованиях.
Раковой опухолью коллективной науки стала борьба за индивидуальный и национальный приоритеты. Европу XVIII века потрясали споры о приоритете столь грязные, что о них противно говорить и сегодня. Нам неловко, что великий Ньютон причастен к травле Роберта Гука, куратора Королевского общества до президентства Ньютона. Ненависть к Гуку привела к уничтожению как его единственного портрета, так и ранних архивов Королевского общества.
Нельзя не восхититься справедливостью провидения. В 2006 г. Феликс Прайор, эксперт аукционного дома Бонэмз, обнаружил среди древнего хлама, представленного для распродажи, обшитый кожей пятисотстраничный «фолио Гука», содержащий сделанные его рукой записи всех заседаний Королевского общества первых лет. Прямо по Булгакову — рукопись Гука не сгорела и грязь, которую сторонники Ньютона с его молчаливого согласия лили на Гука и Лейбница, оказалась тем, чем была с самого начала — разложившейся слюной борцов с «плагиаторами и похитителями приоритета» Ньютона. Победа ньютонианцев в борьбе за приоритет своего кумира привела к изоляции учёных Великобритании от континентальной науки столь глубокой и полной, что её разрушительные последствия ощущались не одно столетие.
Удивительны повороты истории — похожая история приключилась и с советскими чистильщиками отечественной математики от космополитизма и плагиаризма, вставшими на защиту пролетарской науки от «врага в советской маске» Н.Н. Лузина в 1936 г. Все официальные экземпляры стенограмм заседаний Комиссии АН СССР по делу академика Лузина, подлежащие обязательному хранению в архиве, таинственным образом пропали. Главные участники позорного судилища хранили о нём молчание до своей кончины. Однако в конце 1980-х годов одна машинописная копия в Архиве Академии наук была случайно обнаружена. Тайное стало явным, продемонстрировав научному сообществу моральный облик ряда учеников Лузина, расчищавших свой карьерный путь под флагом борьбы за приоритет советской науки.
Многие ныне здравствующие учёные старшего поколения пережили унижения омерзительной «борьбы с космополитизмом» в конце 1940-х годов. Политические обвинения адептами стареющего сталинизма от физики были выдвинуты против В.Л. Гинзбурга, А.Ф. Иоффе, П.Л. Капицы, М.А. Леонтовича, Л.И. Мандельштама, М.А. Маркова, Н.Д. Папалекси, И.Е. Тамма, В.А. Фока, Я.И. Френкеля и многих других отечественных учёных, обогативших мировую науку и тем немало прославивших нашу Родину.
Приоритет и положение в иерархической структуре научного сообщества — вещи важные, но для учёного по убеждениям второстепенные. Приоритет не является свойством научной истины или научного объекта, а устанавливается между субъектами. Учёному важны истинность и востребованность результатов его исследований.
Первый выборный Президент Академии наук СССР А.П. Карпинский на Чрезвычайном Общем собрании 2 февраля 1931 г. отметил, что «различие мнений никогда не служило причиной задержки того, для чего Академия наук вообще предназначена, а именно: для выяснения научных истин. Только истина и является тем предметом, которым учёные большие и маленькие занимаются и [которому] подчиняются».
Истина — единственный приоритет науки, за который стоит бороться.
24 января 2009 г.
| English Page |
Russian Page |