НАУКА НИЧЕГО
НЕ ДОЛЖНА ЛЖЕНАУКЕ

Недавно в Новосибирске побывал профессор Ярослав Сергеев, где выступил на двух семинарах с рассказом о своей «теории гроссуана» и «компьютере бесконечности».

Вот цитата из многочисленных сочинений Cергеева:

Новый нетрадиционный подход, недавно предложенный автором, использует новую вычислительную парадигму (не связанную с подходами традиционного нестандартного анализа) для создания революционного типа вычислительной машины — Infinity Computer, которая способна хранить бесконечные, конечные и бесконечно малые числа и выполнять с ними арифметические операции. Ключевая методологическая идея — использование новой позиционной системы счисления с бесконечным основанием, позволяющей единообразно выражать конечным числом символов конечные, бесконечные и бесконечно малые числа.

Итак, речь идет о смене парадигмы в математике и революции в вычислительной технике. Причем свой подход Сергеев противопоставляет нестандартному анализу, который по словам Курта Гёделя станет «анализом будущего». Всё это очень привлекательно для неспециалистов — учить всякую заумь вроде нестандартной теории множеств не надо, а революционный новый компьютер получается задарма. Неудивительно, что некоторые впечатлительные люди очарованы зияющими вершинами новой парадигмы.

Мираж рассеивается и космические обещания хиреют, как только читатель знакомится с определением гроссуана — таинственного основания позиционной системы Сергеева. Оказывается, гроссуан — это не много и не мало, а просто «наибольшее натуральное число», определённое Сергеевым как «число элементов множества натуральных чисел». Школьникам известно, что наибольшего натурального числа нет, как нет и натурального числа, выражающего число элементов множества натуральных чисел.

Сергеев, ставший профессором за работы по глобальной оптимизации, напечатал про гроссуан немало практически тождественных натурфилософских сочинений в различных заграничных журналах, где в редколлегиях специалистов по основаниям математики и нестандартному анализу нет. К сожалению, наука — система не идеальная. Ею занимаются сотни тысяч людей, заполняющих тысячи различных журналов сочинениями разных достоинств. Нечего скрывать — в печать попадают как слабые и неверные работы, так и откровенный плагиат. Барьером служит только репутация журнала и компетентность его редколлегии. Репутация и компетентность — предметы волатильные, а потому в печать время от времени попадают даже сочинения лжеучёных и шарлатанов.

Информационный шум, поднятый Сергеевым, и противопоставление его подхода идеям нестандартного анализа — вещи далеко небезобидные и требующие реакции. В «Сибирском математическом журнале» № 5 за 2008 год было разъяснено, что всеми свойствами гроссуана, нужными Сергееву, обладает факториал N! любого бесконечного натурального числа N, каких пруд пруди в нестандартном анализе. Там же указаны непреодолимые препятствия для использования даже такого «настоящего» гроссуана N! в серьёзных символьных исчислениях. Гроссуан Сергеева — один из бесчисленных заурядных объектов нестандартного анализа, никаких новых парадигм в математике не порождающих. То есть и в научном обрамлении неуклюжие ляпсусы Сергеева ничего существенного дать не могут, что не удивительно, ибо их корректное изложение требует лишь самых начальных сведений из нестандартного анализа.

Немногочисленным учёным, попавшим под влияние утопии гроссуана, стоит обратить внимание на нестандартный анализ. Если нужно для дела, выучите нестандартный анализ и пользуйтесь факториалом любого бесконечно большого натурального числа. Не отказывайтесь от вековых парадигм науки ради миража революции в математике, основанной на понятии наибольшего натурального числа. Не надо бредить об Infinity Computer. То, что возможно из обещаний Сергеева, давно реализовано и лежит в открытом доступе в сети — это калькулятор Inf Бена Кроуэлла и Мустафы Хафатеха.

Днями мне написал молодой человек из Нижнего Новгорода и спросил, а почему я не был на докладах Сергеева в Новосибирске — сторонники Сергеева трактуют это как отсутствие серьёзных аргументов. Ответил, что не был на докладах Сергеева потому, что незачем. Этим можно было бы ограничиться, если бы дело шло о простом заблуждении или даже о некотором упорствовании в заблуждениях. К сожалению, ситуация хуже.

Можно услышать, что Сергеев — талантливый человек и ничего плохого не сделал, просто он убеждён в значимости своих идей и их полезности. Конечно, Сергеев талантлив. На мой взгляд исключительно талантливы все люди. Вопрос в том, что каждый со своим талантом делает. Тут вариантов много и не все они радуют. Презумпция порядочности в науке безусловна, но действует она только до первого сбоя. Никакие штрафные очки не накапливаются. Нельзя привирать и приукрашивать по чуть-чуть. Наука делается людьми со всеми их субъективными страстями, но сохраняется в абсолютно обезличенной, объективной форме. «Наука не терпит субъективизма», — учил нас Н. Н. Семёнов. Ложь, претенциозность и верхоглядство в научном поле нетерпимы. Критику в научной печати Сергеев проигнорировал и продолжил свою рекламную деятельность. Подобное поведение нарушает академическую этику и выводит учёного за пределы науки. Он становится псевдоучёным, которого не интересуют научные аргументы и суждения специалистов вовсе, ибо он и так всё без них знает.

Наибольшего натурального числа нет, а работы Сергеева, где оно есть, существуют и никак им не дезавуированы. Это нарушение научной этики. В науке есть поля Леви-Чивита, на основе которых сделан калькулятор, оперирующий в «революционном» стиле Infinity Computer. Это обстоятельство Сергеев также игнорирует. Через два года после сдержанной критической статьи по импульсу из Нижнего Новгорода телеканалы и СМИ протрубили о «престижнейшей премии Пифагора», присуждённой Сергееву — человеку, который «сосчитал бесконечность». Пришлось выступить с разъяснениями в «Троицком варианте». Весь шум в три дня угас. Информацию о Сергееве убрали с сайта Российской академии наук, а журнал Newsletter Европейского математического общества опубликовал письмо об этой скандальной премии. Этого тоже оказалось мало. Что ж, бывает и хуже.

Грань, отделяющая лженауку от науки, довольно тонкая и, по всем признакам, односторонняя. И всё же неясностей у публики и учёных здесь по-прежнему много. Попробую сформулировать своё понимание лженауки и способов общения с нею.

Невежество в чужой области науки проявляется в её комическом искажении, т. е. в феномене псевдонауки. Претенциозность и игнорирование критики — фирменные признаки псевдонауки. Ошибки внутри науки исправляют, а над достижениями псевдонауки просто смеются. Человека, систематически делающего ошибки в своей науке, считают слабым или плохим учёным. Его обычно презирают коллеги. Даже невежду-математика, занимающегося математикой, называют невеждой, а не лжеучёным. Так же поступают физики, химики и гуманитарии. Человека, делающего ошибки в чужой области, считают влезшим не в своё дело. Если его ошибки комичны, специалисты называют его ненормальным; над ним смеются и свои и чужие. Псевдоучёный — невежда в чужой предметной области, систематически делающий смехотворные ошибки. Псевдоучёный на казённом коште науки — это лжеучёный. Парадокс — истина под видом лжи. Лженаука — ложь под видом истины. Вот и вся хитрость. Остальное — мелочи, пена и отводы глаз.

Все нормальные учёные переубеждением лжеучёных не занимаются — это бесполезно. Лженаука со временем получает отпор в научной периодике, и этого для успешного функционирования самой науки вполне достаточно. Дискуссия — инструмент внутринаучный, к лженауке не относящийся. Разъяснение заблуждений не дискуссия. Наука ничего не должна невеждам и лжеучёным. Уайлз не ведёт публичных дискуссий ни с одним из ферматистов. Геометры не ведут дискуссий с трисекторами углов. Физики не дискутируют с изобретателями вечных двигателей. Генетики не дискутируют с креационистами. Наука только предостерегает публику от ошибок и вреда проходимцев и лжеучёных. Наука указывает на лженауку, от неё отмежевывается и идёт своей дорогой. Наука к лженауке не толерантна.

Семинаров с лжеучёными я не посещаю и другим не советую.